Вряд ли среди наших читателей найдется хоть один, кому незнакомо имя Альбуса (Персиваля Вульфрика Брайана) Дамблдора. Поэтому мы не будем утомлять вас изложением общеизвестной биогрифии победителя Гриндельвальда, изобретателя двенадцати способов применения драконьей крови, с 1955 года практически бессменного (во всяком случае, единственная успешная попытка его смены длилась недолго и болезненно закончилась для сменятелей и сменщиков) директора Хогвартса. Вместо этого мы бы хотели остановиться на одной, но пламенной страсти великого волшебника, которая по разным причинам не попала в поле внимания широкой общественности. Как вы уже, наверное, догадались (а если нет, бросьте еще один взгляд на название нашей рубрики), эта страсть – шахматы.

По некоторым сведениям, маленький Альбус научился играть в шахматы раньше, чем начал говорить. Остается загадкой, как он умудрялся справляться с фигурами в таком нежном возрасте, однако они повиновались ему беспрекословно и с радостью разыгрывали ради него самые убийственные гамбиты (напомним, что гамбитом называется шахматная стратегия, основанная на жертве/жертвах своими фигурами с целью заманить противника в ловушку). Понравилось бы вам, уважаемые читатели, если бы вами стали жертвовать направо и налево во имя окончательной победы? Смеем уверить, что в обычных случаях это не нравится и шахматным фигурам, все они с радостью остались бы на доске до окончания партии. Но Альбус Дамблдор никогда не был обычным человеком. Все пророчили ему блестящее шахматное будущее (впрочем, подобное будущее ожидало его и в зельеварении, и в трансфигурации, и еще в десятке наук и занятий). Однако после трагической смерти сестры (Ариана Дамблдор погибла при невыясненных обстоятельствах) Альбус ставит крест на карьере шахматиста. Теперь уже невозможно сказать, что именно послужило причиной столь радикального шага. В дальнейшем, хотя великий волшебник никогда не упускал случая сразиться с достойным соперником за клетчатой доской, он ни разу не принимал участия в официальных турнирах.

Тем больше было турниров неофициальных. Известный своими либеральными взглядами Дамблдор не брезговал знакомством с великими шахматистами магловского мира. Его выдающаяся личность не оставляла равнодушными даже чуждых магии простецов. Так, не секрет, что именно под впечатлением от поединка Дамблдора с величайшим русским гроссмейстером того времени Александром Алехиным возник первый набросок поэмы местного поэта Маяковского:

Скажем,
мне бильярд -
отpaщиваю глаз,
шахматы ему -
они вождям
полезней.
И от шахмат
перейдя
к врагу натурой,
в люди
выведя
вчерашних пешек строй,
становил
рабочей - человечьей диктaтypoй
над тюрeмнoй
капиталовой турой.

К сожалению, впоследствии поэт переработал свое сочинение, дабы подогнать его под конъюнктуру магловского мира, с чем связана и не поддающаяся толкованию фразировка последних двух строк. Однако в свете дальнейших событий остается только удивляться прозорливости какого-то магла (см. труд Й. Хохлебена «Исследование родовых проклятий в России: В. Маяковски – маг, сквиб или магл?»)

Дело в том, что пребывание в России наложило отпечаток и на жизнь самого будущего профессора Дамблдора. Здесь он встретил единомышленников, в полной мере разделявших его любовь к гамбитам. В молодости Альбус был страстным поклонником гамбита Эванса. В России эта стратегия нашла свое блестящее развитие в так называемой «русской партии». Популярности гамбитной идеи в России не следует удивляться: ценность отдельной жизни в этой стране никогда не была особенно высока, а с появлением громких идей и вообще стала восприниматься исключительно как средство достижения великой цели. Гораздо любопытнее, что Альбус Дамблдор, истинный англичанин, также принял эту идею близко к сердцу. В качестве свидетельства может выступить вся его позднейшая деятельность. Так, его противостояние с Волдемортом иначе как многоступенчатым гамбитом не назовешь. В дебюте он приносит в жертву пешки (о, отнюдь не случайно мать Гарри Поттера оказалась однофамилицей капитана Эванса, изобретателя любимого гамбита юности профессора), потом на фоне наступившего на доске временного равновесия начинает последовательно выводить уцелевшую пешку в ферзи. Далее в миттельшпиле Черным, то есть Темным, приносится в жертву еще одна пешка (Седрик Диггори), хотя на самом деле это не жертва, а коварный неравноценный размен: противник тут же теряет фигуру (Барти Крауча). Игра все больше обостряется – пожертвовав еще одной то ли фигурой, то ли пешкой (Сириусом Блэком) Дамблдору удается «связать» часть фигур противника. Эндшпиль партии еще ждет своего толкования, потому что роль директора Хогвартса, а также функция профессора Снейпа в свете современной шахматной науки неясны. Скорее всего, имело место смешение шахматной и профанной реальности. Тем не менее, можно с определенностью утверждать, что профессор Дамблдор является примером того, как подавленная страсть вырывается наружу и подчиняет себе всю деятельность человека. В основе многих искренних убеждений профессора скрывалась истинно шахматная философия. Его кредо как воспитателя гласило: «главное не изначальная стоимость фигуры, а то, куда она ходит» и «любая пешка может стать фигурой». В соответствии с ним он многие годы старался шлифовать характеры юных учеников Хогвартса. Вопрос, плохо это или хорошо, относится к разряду этических дилемм, не имеющих отношения к игре. Но мы лишний раз обращаемся к вам с призывом: лучше играйте в шахматы с фигурами, чем с людьми! Фигуры только для этого и существуют, в то время как смысл жизни людей до сих пор не выяснен. И не подавляйте в себе страстей, если есть возможность их конструктивного выражения.

Тирза К. де Лезар-Гуштерич
внештатный заместитель младшего архивариуса Министерства Магии
ответственный историк „Придиры“
Коллаж - Afinaa